Точка падения - Страница 78

Прибывшие с лейтенантом сразу же рассосались по объекту, никто их не приветствовал, словно и не уходили.

— Вот так и живем, — сказал Поролон, заметив, что Альтобелли вертит головой. — Не ждем тишины. А годы летят, наши годы, как птицы, летят…

Вероятно, это было некое русское стихотворение или песня.

— Что вы собираетесь со мной сделать? — спросил лейтенант.

— Съесть, конечно.

Альтобелли оценил юмор, промолчав.

— Не каждый день попадается такая птица — лейтенант из комендатуры, — пояснил Поролон, постучав в металлическую дверь с потеками ржавчины. — Контрактников из местных — завались, мы их даже на шашлык не ловим. А тут — Италия, пусть лучше старший посмотрит, может, и пригодишься для чего… Какие там у вас национальные блюда? Лазанья?

— Кто? — спросили изнутри. Открылась небольшая амбразура. — Поролон? А это кто с тобой?

— Поймали, на комбайне катался. Офицер из комендатуры, велено его боссу показать.

— Велено — покажем, — сказал человек внутри. Залязгали железяки, дверь отворилась, и Поролон толкнул лейтенанта в спину. Едва не поскользнувшись на осклизлой ступеньке, Альтобелли наткнулся на привратника, жиртреста в грязной майке с обрезанными рукавами и широких брезентовых штанах. Жиртрест схватил лейтенанта за ворот комбинезона и потащил по узкому коридору с обшарпанными кафельными стенами, из которых там и тут торчала решетка арматуры. Сзади шел Поролон, насвистывая незатейливую унылую мелодию.

Старший сидел в комнате, освещенной забранными в сетки плафонами и заставленной несгораемыми шкафами. За столом, как и полагается начальствующему лицу. Под низко надвинутым капюшоном лейтенант видел только поблескивающие глаза и густую бороду. Занят старший был тем, что играл в допотопный карманный «тетрис», оглашая помещение электронным попискиванием.

— Вот, Макар, — коротко сказал толстяк и ушел. Поролон сел на металлический ящик, а лейтенант остался торчать посередине.

— Кто такой? — спросил старший, не отвлекаясь от игры.

— Лейтенант из комендатуры. Итальянец, — доложил Поролон.

— Засыпало, — сокрушился старший и положил «тетрис» на стол, где вперемешку валялись разбухшие от сырости книги, объедки, пустые бутылки и автоматные рожки. — Из комендатуры? Что делал в лесу?

— Плановое патрулирование, — ответил Альтобелли сухо.

Расписывать свои приключения этому бандиту он не собирался.

— Врешь, — бесцветно сказал старший. — Нет планового патрулирования, есть зачистка Периметра. Зачем в Зону полез? Будешь врать — отрежем яйца. Сварим вкрутую, заставим съесть. Не ври, рассказывай, как было.

А что, в самом деле, скрывать?

— Упал пассажирский самолет. Мы должны были проверить место катастрофы — не осталось ли живых, и в случае чего эвакуировать их, а также забрать «черные ящики».

— А почему один? Посылали ведь группу?

— Группа погибла.

— Кто ж ее так?

— Мутанты. Какие-то новые, я таких раньше не видел — похожи на яблоки с глазом. Падают с деревьев, и если к кому прицепятся… то ли подчиняют себе, то ли вводят что-то вроде наркотика.

— А, эти… — безразлично произнес старший. — Это да. Недавно объявились. Ты своих перестрелял, надеюсь?

— Не всех, — помолчав, сказал лейтенант.

— Ага. Значит, бродят. Это зря. Ладно, с ними решим после. А что с самолетом? Не дошли?

— Не дошли…

В них ведь есть что-то человеческое. Им нужны деньги. Оружие. Продукты.

— Если вы поможете пассажирам, я позабочусь о том, чтобы вы получили вознаграждение, — добавил Альтобелли.

Старший помолчал, после чего начал смеяться. Громко, жизнерадостно. К нему присоединился Поролон. Отсмеявшись, старший постучал пальцем по столу и сказал:

— Слушай сюда, итальянец. Я прекрасно знаю про самолет. И вознаграждение мы получим, только ты тут ни причем. Что с тобой делать — придумаю, можешь пока не бояться. Поролон, отведи его в камеру. Дай еды и воды.

Поролон поднялся и взял Альтобелли за плечо, а старший моментально утратил интерес к происходящему и снова взялся за «тетрис».

Камера оказалась пеналом примерно метр на три. Из стены торчали обрывки разноцветных проводов, никакой мебели не имелось, только помятое цинковое ведро, исполнявшее роль параши.

— Сиди, я пожрать принесу, — пообещал Поролон и закрылдверь.

Лейтенант посмотрел вверх — потолок с известковыми натеками, на потолке — лампа и щели вентиляции. Выплюнул опостылевшую жвачку, сел. Прямо на уровне глаз на стене было нацарапано по-русски: «Тут был Тарантул. Настоящее ими Саня Гришечкин, напишите маме: Псков, улица Советск…» Дописать адрес Саня Гришечкин не успел. Альтобелли такого сталкера не помнил, наверное, из молодых совсем, отмычка, да и кличка с претензией, обычно мелочь такие берет. Но положил себе на будущее, если выберется, проверить архивы с досье и в случае, если на Тарантула есть данные, в самом деле написать матери.

Вернулся Поролон, принес вскрытую банку армейской рисовой каши с мясом и воду в пластиковой бутылке.

— А вилка? — спросил Альтобелли.

— Чего?! Вилка?! — Поролон хехекнул. — Руками жри. Мы все жрем руками.

Лейтенант вновь остался в одиночестве и принялся за кашу, потому что для застольного этикета явно было не время. Он старательно прожевывал мясные волокна и недоваренные рисинки. Холодный жир неприятно облепил язык, нёбо и горло, но пить местную воду Альтобелли по-прежнему не решался. Выскреб пальцами остатки со дна, обсосал горьковатый лавровый листик, выплюнул. Критически осмотрел банку — в принципе, если расплющить и заточить край, из нее можно сделать подобие оружия. А смысл?! Вздохнув, лейтенант зашвырнул банку в парашу, брезгливо вытер руку о штанину и попробовал проанализировать имеющуюся информацию.