Точка падения - Страница 67

К оглавлению

67

— Убивать тебя вроде резону нет пока, лейтенант Аль… Белль…Ё! Имя как?

— Альтобелли.

— Ё. Я имя спрашиваю, мужик!

— Луиджи.

— Ё. И имена у вас тоже корявые какие. Пойдешь, короче, Лужа, с нами, может, по дороге пригодишься. В качестве приманки, к примеру.

Темные снова заржали и двинулись в сторону леса. Поролон ткнул лейтенанта стволом автомата в спину:

— Давай топай, Лужа.

«Моим ведь автоматом тычет», — зло подумал Альтобелли, но молча двинулся вперед. Остальные тоже не особо болтали — посетовали на погоду, мол, скоро дождь пойдет, и утихли. Лейтенант нашарил в кармане пачку с оставшейся парой сигарет и закурил. Сразу вспомнилась местная поговорка «Дело — табак».

Табак был преотвратный…

Глава двадцать пятая
Возмездие

Я успел сгруппироваться и проскочить под корытом, поднявшимся в воздух вместе с пылающим костром. Корыто описало надо мной небольшую параболу, рассыпая снопы искр, и врезалось в стену как раз между капитаншей и Бернштейном. Капитанша увернулась, а на Бернштейна обрушились полетевшие из корыта куски горящей дранки и поленьев. Взвизгнув, газовый магнат отшвырнул от себя автомат, тотчас взмывший к потолку.

Пассажиры, не понимающие, что происходит, заголосили. Кто-то бросился к выходу, стюардессы накрыли собой раненого бортмеханика, мамаша-жаба — пацанов, гомики бросили золотистоволосую стерву и трогательно обнялись, а я выдернул из потайного чехла пистолет и выстрелил в тощего Толика. Его слова — «вообще лучше всего прикончить их и оставить одного в качестве проводника… за это нас только похвалят…» — не оставили другого выбора мишени. Тощий сполз по стенке, оставляя приятный кровяной след.

Пауль и Аспирин тоже не дремали. Вскочив на ноги, они бросились вперед и, словно тараны, снесли несчастного лейтенанта Воскобойникова, который стоял среди творящегося безобразия наподобие статуи.

Мимо пролетел молоток. Потом, больно стукнув по голени, на пол брякнулось выпущенное Бернштейном оружие, которое я тут же схватил и направил на капитаншу, закричав:

— Профессор, включайте!!!

Бюреры были явно настроены побушевать, но их энтузиазм хитроумный прибор подавил в корне — начавший подниматься вверх сварочный аппарат неуклюже завалился набок, а завившийся было вихрь мелкого строительного мусора тут же осел. Полутьму прорезал луч фонаря — это снова проявился с лучшей стороны Петраков-Доброголовин. Стюардесса Марина, видимо, осознавшая вину, распутывала веревку на руках Аспирина, пока Пауль придавливал своим весом к полу снайпера. Бернштейн визжал, срывая остатки тлеющего костюма, а капитанша угрюмо смотрела на меня.

— Видите, как быстро все меняется в этом нестабильном мире, — заметил я наставительным тоном. — Вы вели себя очень плохо, капитан. Глупо. Думаю, вы действительно работаете в детской комнате милиции и никакой вы не оперативник. Наврали, а? Ну, признайтесь уже. Говорить правду легко и приятно.

— Думайте что хотите, — холодно ответила Заяц.

— У меня истекает время, — продолжал я. — Вариант первый: мы приносим вас в жертву и обмениваем на девочку. Орден хотите?

Капитанша молчала.

— Не хотите орден, — заключил я. — Жаль, при ваших размерах он смотрелся бы очень импозантно. Прикиньте — бюст на плацу училища… вы что оканчивали?

Капитанша продолжала молчать, нервно подергивая углом пухлого рта.

— Тогда активируем вариант второй. Пауль!

— Чего?! — отозвался он. Аспирин поправил остатки костра, стало заметно светлее. Боря и Сережа спорили, кто в кого зачем стрелял и «дядька мертвый валяется или притворился просто?».

— Слезай со снайпера.

— Да я его…

— Слезай, не мороси. Он мне нужен.

Пауль поднялся с изрядно помятого лейтенанта. Стюардесса занялась освобождением его рук, а гомики бросились помогать Воскобойникову. Лейтенант оттолкнул их.

— Не ожидал от вас! — возмущенно заявил он. В смысле, от меня он не ожидал, а не от гомиков. Это стало ясно, когда, обвиняюще указуя перстом на мертвого (в этом я не сомневался) Толика, Воскобойников воскликнул: — Это же гражданский!

— Был гражданский, чува-ак, — уточнил Аспирин.

— Этот гражданский хотел меня прикончить, — сказал я, качая головой. — Я таких поступков никогда не приветствовал. И я тоже не ожидал от вас, что вы примкнете к этим… к этим людям.

— Вас будут судить, — встряла капитан Заяц. Рядом с ней, сидя на корточках, всхлипывал полуголый Бернштейн, весь перемазанный гарью и копотью.

— Заткнись, сука, — беззлобно велел им Пауль. Он стряхнул с запястий остатки веревок и подобрал ружье Воскобойникова. Аспирин собирал остальное оружие, я подал ему автомат.

— Потом будем обсуждать мои моральные устои, офицер. Берите ружье, мы идем спасать девочку.

Пауль вопросительно уставился на меня. Я кивнул, и лейтенант нерешительно взял Соболеву мортиру.

— Там есть ночной прицел. Вы умеете им пользоваться?

— Так точно, — с некоторой обидой сказал Воскобойников. — У меня же спецподготовка.

— Отлично. Аспирин, Пауль — следите тут за порядком да второй раз впросак не попадите. Марина, у вас масса освободившихся веревок — свяжите, пожалуйста, госпоже Заяц руки. Крепко. И оставьте хвост подлиннее.

Стюардесса послушно подошла к капитанше.

— Вас тоже будут судить! — окрысилась на нее Заяц. Марина безмолвно затянула узел, протянула мне свободный конец. В этот момент до капитанши дошло, что с ней собираются сделать.

— Вы не имеете права! Я не согласна! — завопила она, и Марина, сняв форменную пилотку, заткнула капитанше рот. Я ее об этом не просил, но мысль мне понравилась. Дернув за веревку, я потащил упирающуюся Заяц за собой, бросив негодующему Воскобойникову:

67