Точка падения - Страница 53

Стронглав стоял, поглядывая на меня весьма хитро. Если бы он мог улыбаться — бля буду, улыбался бы.

Я в принципе всегда подозревал, что в Зоне самые умные шири — именно кровососы, а не общепринятые контролеры или мореры. Последние притворялись умными спасения своего ради в экстренных ситуациях, а кровососы жили так, чтобы им не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Стронглав исключением не был, а скорее являлся даже показательным элементом. Хотя я бы отдал левое яйцо за то, чтобы не встречать его па своем пути. Никогда, а уж сегодня — тем более…

Стронглав стоял и смотрел. Это было уже страшно, потому что взгляд кровососа — нечто неописуемое. Неразумный разум разумно на вас пялится — каково, а?!

— Это что за падла? — спросил сзади старенький генерал.

— Кровосос, — сказал я, передергивая затвор автомата.

— Кровь, что ли, сосет? — уточнил дедушка.

— Все сосет, — сказал я.

Старик заперхал, это он так смеялся.

— То-то у него пасть такая рабочая… — пробормотал он. — И что дальше?

— Да, похоже, ничего уже дальше, товарищ генерал, — сказал я, не сводя глаз со Стронглава. Черт, что ж творилось сейчас в головах у бедных пассажиров… Чудовище вида ужасного, щупальца болтаются, пошевеливаясь, да еще и здоровый, как автопопогрузчик. Если мы его встретим плотным огнем… Да ничего не будет, если мы его встретим плотным огнем. Из подствольника дать — отскочит… Скомандовать пассажирам врассыпную? Кто-то удерет, но толку? Все равно в одиночку не выживут.

— Убить-то его можно? — спросил генерал деловито.

— Убить всех можно. Этого — очень трудно.

Стронглав поднял левую лапу, задержал ее на уровне груди, словно задумался, потом вяло уронил. Может, ему лень с нами возиться? Попугает и уйдет. Ага, Упырь, утешай себя. Кого-то кровосос попугал и ушел. Тем паче — Стронглав.

— Места уязвимые есть?

— Есть. Глаза. Башка. Но у него череп такой крепкий, что надо в упор из гранатомета, например…

Стронглав снова поднял лапу, почесал висок.

— Вот где он чешет — там у него в кости есть дырки, — зачем-то продолжал я объяснять генералу Дубову анатомию кровососа. — Мозг почти ничем не прикрыт, только оболочкой вроде плексигласа… Но не попасть ведь никак.

— Башка. В упор, говоришь, — задумчиво произнес генерал. — Эх, ноги-то болят как… Загребся я идти уже, если честно. Дай-ка мне, боец, пару гранат.

— Что?! — переспросил я.

— Пару гранат дай, — сердито зыркнув на меня, сказал дед. — Осколочные у тебя? Вот и давай.

— Зачем?!

— Сейчас увидишь. Русские офицеры не сдаются. — Дед быстро обмахнул себя крестом. — Давай уже, сука!

Я безропотно подал ему две осколочные «феньки».

— Чеки вынь, — приказал дед.

— Что?!

— Чеки. Вынь.

Я вынул чеки, они беззвучно упали в траву. Дед зажал гранаты в кулаках и пошел навстречу гигантскому кровососу, прихрамывая на левую ногу. На полпути он обернулся и ласково так сказал:

— Удачи, черножопище. Выведи остальных.

В очередной раз в жизни я не обиделся на такие слова. Особенно после того, как Стронглав с готовностью схватил подходящего к нему старичка, сжал огромной лапой (мне казалось, что я слышу треск сломанных ребер) и потащил к алчно шевелящимся щупальцам. Тут-то и сработали гранаты, которые дед выставил перед собой. Стронглав пошатнулся и взвыл: от нижней части его морды остались лишь кровавые лохмотья, да и сам череп как-то раздулся — наверное, ударная волна раздвинула кости. Мозг уцелел, но кровососу пришлось несладко. Уронив то, что осталось от старенького генерала, он по-старушечьи всплеснул лапами и попытался собрать голову, как было, но не очень преуспел, и в этот момент заработали наши автоматы, а Соболь ахнул из своего ружья. Стронглав задергался, по-прежнему больше обращая внимания на израненную морду, нежели на попадания, потом завопил еще сильнее и бросился прочь не разбирая дороги. Я надеялся, что он вскочит на ходу в хорошую аномалию, но Стронглав успешно преодолел голый участок и скрылся за кривыми осинами и березками; его истошные вопли слышались и после того, как кровосос исчез из поля зрения.

Я мысленно пообещал себе поставить выпивку всем «Штям» за упокой души генерал-полковника Дубова, если получится в эти самые «Шти» вернуться. Дед помер красиво: на моей памяти даже многие лучшие сталкеры так не помирали.

Подходить и смотреть, что там с Дубовым, я не стал — видно было и отсюда. Две осколочные, как-никак. Да и хоронить некогда.

— Дедан — молоток… — сказал Аспирин, выщелкивая пустой магазин. — Жалко.

Сзади кто-то громко плакал, то ли женщины, то ли педики, то ли все вместе — я не стал оглядываться.

— Идем скорее отсюда на хрен. Вдруг вернется.

Пауль был прав — в самом деле, кровосос, да еще таких размеров и способностей, как Стронглав, вполне мог вернуться, чтобы страшно отомстить. Подвывания, правда, утихли вдали, но это не показатель. Повреждения ему нанесены серьезные, но далеко не смертельные, я вообще не знаю, что нужно сделать, чтобы угробить эдакую сволочь. Отделения челюстно-лицевой хирургии, конечно, поблизости нет, но Стронглав и сам справится с его-то способностью к регенерации. Не ровен час еще к Болотному Доктору пойдет на прием. Доктор чокнутый, он вылечит. Приходи ко мне лечиться и корова, и волчица, и… что там рифмуется с «кровосос»? Утконос?

— Быстро, быстро! — очнувшись, заорал я, словно фашистский надзиратель на лагерных узников в старых русских фильмах про войну. — Детей на руки! Уходим отсюда!